Рецензия на фильм "ЗВЕЗДЫ РУССКОГО БАЛЕТА. ТОМ 1

Уланова, Плисецкая, Семеняка, Барышников, Годунов… Их нельзя классифицировать, но можно преданно любить

Когда пишешь анонс к антологии русского балета, поневоле теряешься. Чье имя выносить в заголовок, кого поместить в категорию «и другие»? Что ни делай, с кем-то обойдешься незаслуженно. Уланова, Плисецкая, Семеняка, Барышников, Годунов… Их нельзя классифицировать, но можно преданно любить, как делают те, кто жил когда-то в стране победившего балета.
В той жизни было минимум два повода пойти на «Лебединое озеро»: школьный абонемент и романтическое свидание. Самые везучие «попадали» на Плисецкую. Майя Михайловна станцевала за долгую творческую жизнь с десяток версий этого творения Петипа. И даже треснувшая тесемка правового пуанта не помешала ей однажды дотанцевать финал с босой ногой. Жизнь балерины состояла наполовину из слова «должна» и наполовину из слова «нельзя». Но когда на сцене в «Раймонде» появлялась последняя ученица Вагановой, Ирина Колпакова, она четко следовала наказу хореографа: «героиня вбегает вне себя от радости». Тогдашние примы были поистине универсальными танцовщицами. Екатерина Максимова, прозванная за миниатюрность и легкость «бэби Большого театра» долго считалась записной лирической героиней. Но с момента ее перевоплощения в озорную дочь трактирщика Китри в «Дон Кихоте» всех последующих исполнительниц этой партии сравнивают только с ней -- до сих пор.
Солисты не рождались тогда сверхчеловеками. «Аполлонов», по словам знаменитого танцовщика и хореографа Михаила Лавровского, из них делал Юрий Григорович. Сегодня его Спартак и Зигфрид, и даже герои балета «Ангара» на музыку А. Эшпая о строителях электростанции, кажутся заглавными буквами ожившего древнего манускрипта, главной декорации в «Легенде о любви». В 1961 году на премьере этого балета в Кировском театре мало кто увидел за пафосом выбора между чувством и долгом эротизм, присущий и сегодня далеко не каждой сценической любовной истории. Может потому, что современные танцовщики достигают технического совершенства раньше, чем эмоциональной зрелости. А нынешние балетмейстеры все чаще открещиваются от хореодрамы, считая ее темным прошлым.
Но тот, кто бросает в адрес Григоровича упреки и косые взгляды, уж точно не был на его спектаклях в шестидесятые годы прошлого века. Иначе согласился бы с Морисом Бежаром, который сказал о его балетах так: «Они вечны, как альпийские луга на горных вершинах по весне. Может ли устареть альпийский луг?»

---