"Набукко" Дж.Верди
Либретто Т.Солера
Музыкальный руководитель и дирижер-постановщик - Марк Эрмлер
Режиссер-постановщик и хореограф - Михаил Кисляров
Художник постановщик - Сергей Бархин
Главный хормейстер - Станислав Лыков
Дирижер - Владимир Андропов
Премьера - 5 января 2001 года
Спектакль идет с двумя антрактами, продолжительность - 3 часа 15 минут
Не нужно быть
пророком, чтобы предсказать в 2001 году всплеск интереса к творчеству
Джузеппе Верди. Столетие со дня смерти композитора - удобный повод
вновь обратиться к хорошо известным или же вспомнить основательно
подзабытые творения гениального итальянца. К числу музыкальных
раритетов относится никогда ранее в Москве не исполнявшаяся опера
"Набукко", ставшая в 1842 году первым триумфом тридцатилетнего Верди.
В
основу либретто была положена библейская история о вавилонском царе
Навуходоносоре, разгромившем в 6 веке до н.э. Иудейское царство и
разрушившем храм царя Соломона в Иерусалиме. Впрочем узнать
ветхозаветную историю в той вампуке, что получилась стараниями
либреттиста Темистокле Солера будет непросто.
Войска
Навуходоносора (благозвучия ради переименованного в Набукко) осаждают
Иерусалим, где в качестве заложницы томится дочь Набукко Фенена,
влюбленная в иудейского принца Измаила. Вторая дочь Набукко - Абигайль,
также влюбленная в Измаила - врывается в город и предлагает принцу
свободу в обмен на отречение от Фенены. Измаил гордо отказывается.
Более того - спасает Фенену от кинжала иудейского первосвященника и
возвращает дочь отцу, за что предается иудеями проклятью. Набукко
отдает распоряжение разрушить храм Соломона и отправляется на
завоевание новых земель, оставив правление страной на Фенену. В
отсутствии отца Фенена принимает иудейскую веру, а коварная Абигайль
пытается свергнуть сестру с временно занимаемой должности. Весьма
кстати вернувшийся с ратных подвигов Набукко, разнимает сцепившихся
было дочек и провозглашает себя живым богом на земле. Гром и молния! -
рассерженное Небо поражает ассирийского царя безумием. Отстранив от
власти сумасшедшего папашу, кровожадная Абигайль готовится устроить
ветхозаветный Холокост (вместе со всеми евреями должна погибнуть и
сестра-соперница). Но тут помутившийся рассудком Набукко в припадке
озарения обращается к иудейскому богу Яхве с предложением о заключении
взаимовыгодного соглашения (ты мне дочь - я тебе храм). К Набукко
возвращается разум, трон и дочь. Иудеи свободны. Языческие идолы
повержены. Абигайль кончает жизнь самоубийством. В общем, все
счастливы.
Несмотря
на катастрофически запутанный сюжет страстная, эмоциональная,
выразительная, легко запоминающаяся (в отличии от либретто) музыка в
одночасье сделала "Набукко" необычайно популярной. Вся Италия напевала
"Унесемся на крыльях печали" - хор полоненных евреев, ставший
своеобразным гимном борцов за освобождение Италии от австрийского ига.
Этот эпизод (в силу частого исполнения в концертах) наверняка заставит
вздрогнуть зрительские сердца трепетом узнавания.
Хотя
гораздо чаще на этом спектакле придется вздрагивать отнюдь не от
радости. Прежде всего потому, что главное богатство этой оперы -
замечательные хоры, каждый из которых (нельзя не согласиться с главным
хормейстером Станиславом Лыковым) "является выдающимся произведением
музыкального искусства" - были по большей части безнадежно загублены
вялым, неэмоциональным, невнятно-бесформенным исполнением. Где мощь и
легкость дыхания, где полет на крыльях печали?.. Много лучшего
оставляли желать и солисты. С грустью приходится констатировать, что
главное достоинство спектакля - сценография Сергея Бархина.
Если
верить тексту в программке, то создатели спектакля стремились сделать
постановку "неконкретно исторической". Истории (в
археологически-этнографическом понимании этого слова) в "Набукко"
действительно нет. Нет ни стен Вавилона, ни роскоши храма Соломона.
Вместо них - массивные параллелепипеды, украшенные резной ажурной вязью
священных текстов. Вращаясь вокруг собственной оси, они поворачиваются
к зрителям то причудливым белоснежным письмом Торы, то кроваво-ржавыми
ассирийскими письменами; предстают то стеной храма, то темницей...
Белые хламидоподобные одеяния иудеев заставляют вспомнить одежды
пророков с классических живописных полотен, а черная кожа костюмов
ассирийцев - военную форму нацистов времен Второй мировой войны. Надо
заметить, что авторы сценографического решения с видимым удовольствием
играют в культурные ассоциации. Выстроенная в глубине сцены
металлическая конструкция одновременно напоминает строительные леса и
вышку охраны. По ее диагональю пересекающимся лесенкам бегают
вверх-вниз люди. На горизонтальных площадках стоят застывшие в
классической позе охранника фигуры. Плененные иудеи волокут вверх на
согнутых спинах огромные валуны...
Создаваемый
в итоге видеоряд помогает зрителям глубже прочувствовать трагизм,
пронизывающий вердиевскую оперу, заставляет сострадать и сопереживать.
Именно сценография рождает в сердце все те эмоции, которые музыке, увы,
пробудить не удается.
