"Вишневый сад" Антон Чехов

"Вишневый сад" Антон Чехов
Постановка Галины Волчек
Сценография Павла Каплевича и Петра Кириллова
Премьера - 9 сентября 1997 года
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 3 часа

Последнее время высший авторитет для "Современника" - Бродвей. Прошлогодний успех там "Трех сестер" и "Крутого маршрута", описывавшийся в Москве как событие мировой значимости, повторен удачными бродвейскими гастролями труппы с премьерным чеховским "Вишневым садом", проходившими нынешней осенью. Как оказалось, не все наши соотечественники безоговорочно поверили в театральное покорение страны Америка. В печати появилась статья Т.Немчиновой "Со щитом или на щите?" ("Русский телеграф", 27 декабря 1997 года), содержащая обзор американской прессы о гастролях русских артистов, в первую очередь, театра под руководством Г.Волчек. Не вдаваясь в подробности, скажем, что, не всё так безоблачно, как преподносят "триумфаторы" и их апологеты.

Впрочем, что нам Америка, "Вишневый сад" мы и сами, верно, в состоянии разглядеть и оценить по достоинству... Разглядеть удалось вполне. С оценками - сложнее.

...Простор сцены весьма условно ограничен несколькими предметами: двустворчатая дверь да "многоуважаемый шкаф" очерчивают комнату; на полшага вглубь расположились легкие качели среди неживых, уродливых деревьев - тот самый сад, пресловутый, вишневый. На авансцене - деревянный сруб колодца, к нему часто приникают, выкрикивая очередную истину.

По сцене расхаживают актеры, среди них те, кто давно и горячо любим публикой: М.Неелова (Раневская), Е.Яковлева (Варя), И.Кваша (Гаев), А.Леонтьев (Епиходов). В сущности, спектакль и сводится к расхаживанию, словоизлияниям и демонстрации костюмов Вячеслава Зайцева. От легкомысленной болезненной душевной утонченности владельцев вишневого сада в "Современнике" оставили лишь болезненное легкомыслие. Обитатели отживающей свой век дворянской усадьбы неотличимы от "чужака" Лопахина. Они с легкостью могли бы пустить вишневый сад под топор, чего упрямо не позволяет им чеховский текст.

Будущее не наступает на настоящее и уж тем более не вытесняет это настоящее в прошлое. Нет обреченности, нет неизбежной драмы, растворенных в каждой чеховской фразе (хоть и величал автор свою предсмертную пьесу комедией), а только слова, слова, слова и... розовое платье Раневской с зеленым поясом, что, как известно из "Трех сестер" того же драматурга, олицетворение пошлости. Уместно ли это?.. Но народ не безмолвствует - аплодирует.