Программа Сати Спиваковой. Герой нового выпуска - Юрий Григорович. Его творческая биография началась в труппе Кировского театра. Как балетмейстер Юрий Григорович дебютировал в 29 лет, поставив балет "Каменный цветок" Сергея Прокофьева. Затем наступает эпоха Григоровича в Большом теат...
MUBI is ecstatic to take you on a surreal new adventure with indefatigable globetrotting auteur, Werner Herzog. Filmed guerrilla-style in Japan, Herzog’s unique dramatization of the real phenomenon of renting family members and social stand-ins explores the uncanny essence of human relationships.
Документальный фильм Режиссер Никита Тихонов. Сценарий Юлия Тихонова. Операторы Павел Сурков, Алейников Дмитрий.
Телепередача
Производство: ГТРК "Культура"
Скоро будет доступно для online просмотра.
Владимир Васильев стал для многих ценителей балета идеалом мужского танца ХХ века. Его танец поражал не только техническим совершенством, но и глубиной мысли и силой чувств. Он умел заполнить собой сцену, умел преодолевать силу земного притяжения - его прыжок казался невесомым. "Безбрежный танец Васильева, гениальный танец Васильева", - так говорили и восторженные поклонники, и специалисты в области балетного искусства.
Так счастливо сложилась его творческая судьба, что она совпала с двумя великими балетными эпохами Большого театра - эпохой Леонида Лавровского и пришедшей ей на смену эпохой Юрия Григоровича. Понятие "Большой балет" пришло в мир с поднятием "железного занавеса". Именно тогда начинал свой творческий путь юный Владимир Васильев. Большой балет стал своеобразным символом нашей страны, и для многих имя Васильева стало синонимом мужского танца в Большом балете.
"Что это - судьба или случай…", - говорит сам Васильев о первых своих шагах в мире балета. В цикле Владимир Васильев вспоминает о тех людях, которые прошли вместе с ним через прославленную сцену Большого театра, о тех, чьи имена вписаны в историю золотого века Большого балета.
Фильм 2-й. "Впереди планеты всей". Об исторических гастролях Большого театра и о начале творческого и семейного дуэта Екатерины Максимовой и Владимира Васильева. Владимир Васильев размышляет о роли искусства балета в судьбах людей. Использованы фрагменты кинохроники о гастролях в Лондоне и США в конце 50-х годов прошлого века, фрагменты спектаклей Большого театра, которые историки балета назвали "золотым фондом" Большого балета.
Инна Шкрабова о фильме: "Балет - самое жестокое искусство, - сказал Владимир Васильев, - потому что подвластен только молодым: в девятнадцать лет сценическую карьеру начинают, к сорока, если до этого не случится серьезных травм, - заканчивают..."
В его эпоху от артиста балета требовалось в первую очередь быть артистом, а потом уже - танцовщиком. Это диктовалось и стилем самих спектаклей: развернутые хореографические полотна с конкретным сюжетом, часто на основе литературных произведений (так называемый драмбалет) - господствующий стиль 50-х и 60-х. Тогда в Большом театре работали выдающиеся балетмейстеры - Леонид Лавровский, Ростислав Захаров, Василий Вайнонен, Леонид Якобсон, Касьян Голейзовский, Юрий Григорович. Владимир Васильев работал с каждым из них и образно и увлекательно рассказал в программе о совместном творчестве. А первой звездной ролью Владимира Васильева на сцене Большого театра стал Иванушка в балете "Конек-горбунок" Р. Щедрина. "Эта роль удивительно совпала с моей индивидуальностью: русский парень с открытой улыбкой, герой русских сказок. Технических трудностей для меня не существовало - я мог исполнить все, что требовалось по роли. Спектакль создавался в удивительной эмоциональной атмосфере: молодой талантливый композитор Родион Щедрин, влюбленный в Майю Плисецкую, написал для нее балет. Меня пригласили на первую в моей жизни главную роль, и моей партнершей была потрясающая балерина Плисецкая!". С теплотой и нежностью Владимир Васильев рассказывает и о других своих партнершах, замечательных балеринах Раисе Стручковой, Нине Тимофеевой, Марине Кондратьевой. Но "балериной всей жизни и музой" стала для него Екатерина Максимова.
Самой знаменитой ролью Васильева считается роль Спартака. Балет "Спартак" в постановке Юрия Григоровича стал настоящим прорывом! Григорович привнес новую эстетику и новое понимание танца. Впервые в истории мирового балета, считает артист, танцовщик в спектакле стал равен балерине, до этого он оставался "в тени ее пачки". "Индивидуальность Васильева одним словом не определишь, - сказала о нем Галина Уланова, - он удивительно многогранен. В его репертуаре героические, комедийные, лирические, трагические и гротесковые роли. И потому в историю балета Васильев вошел не только как уникальный танцовщик, но и как выдающийся актер. Его танец отмечен не только техническим совершенством, но и глубиной мысли, и силой чувств".
В программе "Большой балет" использованы уникальные фотографии и видеосъемки из архива Большого театра и личного архива Владимира Васильева. Смотрите на телеканале "Культура" программу "Большой балет", посвященную выдающемуся танцовщику Владимиру Васильеву, с 23 по 26 января в 23.30". // Газета "Московская правда", 20 января 2006.
This summer, MUBI is excited to host a new series dedicated to the best of contemporary Brazilian cinema. Filmmaking in Brazil has undergone many disparate phases, from the French New Wave influenced Cinema Novo—a movement for whom film aesthetics were a political act—to the São Paulo-born underground cinemas of the late 1960s, and all the way through to more recent (Oscar favorites!) Central Station and City of God. In the wake of the country’s modern-day political turmoil, Brazil’s filmmakers have recently been producing strikingly poignant, urgent cinema. With the aim of reflecting the eclectic nature of this recent upsurge, our selection embraces both the world of fiction and of documentary, from up-and-coming voices as well as established masters. Whether through the hypnotic clash between the indigenous and urbanized world as portrayed in The Dead and the Others, the genre-twisting nature of Good Manners, or Landless’ intimate observations of local political activism, these are all works that demonstrate how bold and tactful world cinema can be, remaining conscious of its own past yet still forward-looking.
